Проза

Оказывается, выбор позиции "за все хорошее против всего плохого", который для Стругацких 60-х был само собой разумеющимся, в значительной степени иллюзорен, ибо определяется не "общечеловеческими ценностями", а сообществом, в которое без всякого выбора забросила тебя судьба. …И встанет Кандид, и пойдет с ножом на роботов, не спрашивая, возможна ли победа, симпатичны ли те, кого он пытается защищать (не случайно они представлены полной противоположностью свободомыслящих интеллектуалов), и как смотрится его выбор с точки зрения мировой революции.

В Киеве все шло своим чередом. Бывший сотрудник принес трубки Гейгера, чтобы я собрал радиометры – себе и ему. Я обрадовался, померил все вещи в киевской квартире, что-то выбросил, что-то отмыл-отстирал. Любимые домашние тапочки завернул в полиэтиленовый пакет и вынес на балкон – они фонили сильнее всего. Когда радиометр упорно ничего не показывал, мерил эти тапочки: зашкаливает – значит, прибор в порядке. Он добросовестно служил нам еще долго. Когда решали, куда вывезти детей на лето 1988г, поехали с радиометром в Полтавскую область – ходили слухи, что ее обошли радиоактивные осадки 1986г. Меряли упавшие деревья, пни, кусты (в Киеве это еще кое-где фонило). Все было чисто – значит, местными продуктами детей можно спокойно кормить. Я хотел сделать радиометр для продуктов, посчитал необходимое количество свинца для экрана – и забросил эту идею.

Фридриха-Вильгельма называли королем-солдатом. Его сын в первый же год своего правления удостоился прозвища короля-философа. Для этого имелись основания. С первых же дней своего царствования Фридрих стал реформировать Пруссию на основах Просвещения, пригласив в Берлин в качестве советника самого Вольтера, с которым вступил в переписку еще будучи кронпринцем. У Фридриха и Вольтера имелось немало общего. Оба были не только великими честолюбцами, но и людьми большого ума, господствовавшего над всеми другими душевными свойствами. Оба живо интересовались важнейшими проблемами мироздания, оставаясь при этом скептиками и мизантропами, лучше всего подмечавшими отрицательные стороны жизни. Оба не желали коренной ломки существующего порядка во имя каких–либо утопических идеалов. Эта общность и была основой их дружбы, продолжавшейся довольно долго, но завершившейся полным разрывом.