Проза

Кот просунул морду между прутьями веранды и угрюмо смотрел на Ольгу сверху вниз. Персидский. Невероятно паскудный и грязный; Ольга даже представила колтуны, свалявшиеся на горячей шерсти пуза. И козюльки в уголках глаз. И ниточки слюны на морде. И еще: эта сволочь — черного цвета! Это, знаете ли, просто смешно! Кот венчал собой две последние выморочные недели: развод, Хыкина истерика в ЗАГСе и Викина сломанная лодыжка, из-за которой ехать на турбазу Ольге пришлось в одиночестве. Лохматая черная вишенка на ядовитом ведьмином торте с поганочными цукатами. Что-то такое тварь прочла в Ольгином лице, — хрипло мявкнув, кот исчез. Ольга подняла сумку и двинулась по лестнице в свой номер. Худощавая, волосы русые, сорок лет, преподаватель культурологии, детей нет, разведена. И — улыбайся! — счастлива.

Даже мой папа, вообще не склонный выносить какую бы там ни было оценку мужской внешности, называл его Червонным валетом. Сережка был безупречно красив, и о такой модели мог бы мечтать любой художник. Главы из повести.

Это, скорее, конец повествования, а не начало, эпилог на месте пролога. Так бывает?.. Не знаю, может быть, знаете вы…

Судьба гимназии и гимназисток

Миниатюры

Непонятным образом к этому времени все сделалось страшным. Пожары продолжались. Дым заволакивал небо над Крещатиком днем, а ночью оно было багровым и шевелилось. То, что Крещатика не стало, не укладывалось в голове. Крещатик, добрый уютный Крещатик, такой милый, краса и гордость Киева и всех киевлян от мала до велика... Его больше нет.

В тот год полтавская община уже отдала царю своих рекрутов, и люди – те, кого не коснулось горе – вздохнули с облегчением до следующего набора. Молодой семье мелкого торговца Ицхака Блувштейна бояться было особо нечего: их единственному ребенку, будущему раяшиному отцу, едва минуло восемь. Других детей Бог пока не давал, так что на своего первенца дед с бабкой только что не молились – благо получился мальчонка на славу: и умен, и красив, и здоровьем силен.

Глава из романа «Господь In Президент»

Окончание