Проза

"Но в этом сочетании Коктебель – страна коньяков, главное место отведено, конечно, стране. Страна – место, где странствуют от коньячной фермы до страусовых ферм и дальше за Золотую Балку. Не всё же время таскаться в змеральдовый парадиз, в котором Адам аукается со своими моделями? Не все же вечера проводить под кипарисом, медитируя на живописные пятна палитры мастера, застывшие на треснувшем, оконном стекле?"

"...Душа, объятая бурным восторгом, призывала любовь. И тут вновь увидел Фрину, которую, высоко подняв на руках, несли её поклонники. В свете факелов, чуть прикрытая тканью, гетера, громко смеясь, нараспев декламировала лирические тексты в такт шагов поклонников, которые выносили её из храма. Я ринулся к ним и, грубо оттолкнув несущего, уже на выходе из храма, подставил ладони под талию божественной гетеры. Забыв о предостережении Аббадона, заговорил..."

"... - Вы видите эту даму?! Это дла Вас, для Вас Софья Марковна приняла ее в нашу школу! Вы слышали: ее зовут Роза Соломоновна! Немедленно приступайте к ухаживанию! - А Вы, Рауль Натанович, - сказал я ему, - отныне работаете уже не в ШРМ-4, а в хедере № 4 г. Москвы... Он оглушительно расхохотался на всю учительскую."

"Римский император Веспасиан изрек: «Кажется, я становлюсь богом». Вот это круто! Тем более, Борису Глебовичу как-то кто-то сказал, что лицом он вылитый Веспасиан; тот же широкий лоб, крупный нос и многозначительные морщины. Все так, но Россия не Древний Рим, могут ведь и за богохульство счесть. Каким таким, в самом деле, богом? Не Христом же. Еще проблемы возникнут. С отпеванием. Понапрасну что ли он этакую храмину в Ухрюпине отгрохал?"

"...Первоначально он не понял, что заставило его насторожиться и оторваться от кропотливых поисков. Но вскоре сообразил: умолк неустанный шелест дождевых капель в осенней листве, умерли вообще все звуки, и вязкая колдовская тишина опустилась на зачарованный лес, а с ней белесый молочный туман пополз откуда-то из влажных низин, заклубился у древесных корней, окутал могучие папоротники, проник длинными языками в бузинные заросли. Сумерки упали сразу и внезапно."

"...Но до того усатый самолично к нам явился. Искала злодейская душа отпущения грехов. Он лицо прикрыл шляпой, но я узнал его проклятущие усы и кривую улыбку. И стал неусыпно наблюдать. Сначала они заперлись в номере и долго о чем-то толковали. Потом Серега спустился с ним в физкультурный зал и заиграл что-то торжественное, но и с грозным ревом, словно толпа шумит и бабы причитают. Усатый снял шляпу, а сам слезами обливается. Прости, говорит, Серега, понапрасну я тебя обижал! Враги на тебя и на твоих друганов наклеветали. А я поверил лжесвидетелям и предателям правды…"

"...Чепрасов был совсем не похож на артиста, словно взяли обыкновенного человека с улицы и сняли фильм с ним в главной роли. Такой феномен произошёл позже с Василием Шукшиным. Чепрасов не выглядел небожителем, в отличие от других заслуженных и народных артистов, он был близким знакомым, наподобие соседа по коммунальной квартире, мне казалось, что, столкнувшись с ним случайно, я свободно смогу поговорить..."

"Он мог простить это какому-нибудь Жванецкому, или даже тому симпотному поцику, ведущему «Большой разницы», но Володе Высоцкому, который всю Мишкину жизнь был для него старшим братаном, дружбаном, практически богом, воплощением всего, что есть мужественного, безбашенного и всякого такого – Высоцкому – нет!"

" - Все, завтра же на развод подаю. Ты все, что угодно любишь, только не меня! — Люблю я тебя, — вдруг вырывается у него. Потом, спохватившись (надо же и честь знать), он добавляет: «Просто ту рубашку я люблю больше»..."

"Ночью Ольге привиделись два огненных шара, медленно приближающихся друг к другу и сливающихся в одно, вспыхнув магией встречи однотипного вида энергии. Улыбались друг другу две женщины, и эта встреча породила рассказ-вспышку, короткую и ослепляюще яркую."

Тело девочки было брошено поперек поместительного мягкого кресла. При этом обнаженные выше колен ножки приказчиковой дочки были неестественно широко раздвинуты. Итак, милостивые читатели и читательницы, сразу же создавалось впечатление, будто над девочкою было совершено самое что ни на есть противоестественное насилие..

Восприятие добра и зла меняется со временем. Скажем, геройство прошлых веков нынче расценивается как жестокость. Каждый найдет свой пример. Перемены в суждениях о морали — вот важная причина пересмотра дел мира деяний.

Приехали все пожарные команды и три машины скорой помощи, имевшиеся в городе; городское начальство, которое до этого показывалось на трибуне только во время праздничных демонстраций, слетелось как стая птиц — все в черных костюмах, с галстуками… А собрал их всех тихий Сёмка. Оказалось, что он нашел не сокровища, а свою смерть.