История

Римская фискальная система была беспощадна. В Мишне мытарь по своей непредсказуемости приравнивается к разбойнику, а хавер, ставший мытарем, исключается из хавуры и не заслуживает доверия. В Трактате Бава Кама раскрывается механизм взимания налогов как грабеж населения.

В борьбе «за» и «против» создания и признания Израиля сошлись не только государственные интересы, человеческие качества и личные амбиции лидеров Великобритании, США, арабских стран, СССР, но также весьма противоречивые отношения к этому вопросу многочисленных еврейских организаций западных стран и Ишува — уже существующего еврейского квази-государства в Палестине.

Семь лет, которые мой отец успел прожить в Израиле, были посвящены интенсивной работе над книгой о порочной политике советской власти по отношению к евреям. Также он находил время реагировать на все отрицательные стороны израильского общества, которые очень болезненно переживал.

И.Б. Гутчин - военный инженер и ученый-кибернетик, ветеран Великой Отечественной войны. Он много лет дружил с Евгением Евтушенко. Последней музе Пастернака Ольге Всеволодовне Ивинской он помог написать и издать книжку ее воспоминаний. Он неоднократно встречался с Александром Галичем, дружил с математиком Е. С. Вентцель (она же писатель И. Грекова) и многими другими интересными людьми ХХ века. Некоторые воспоминания о своей жизни и об этих людях он описал в предлагаемой читателю книге.

Марк Новицкий. Хороший душевный парень. В известном дуэте конферансье «Миров и Новицкий» Миров играл роль учителя, человека старой закалки, ворчливого, любящего поучать. «Ученик» Новицкий — относился к своему наставнику иронически.

26 июня 1942 г. огласили приговор по делу «подводников» и «па­рашютистов». 18 подсудимых во главе с Ц. Радойновым были приговорены к расстрелу и в тот же день казнены на Софийском гарнизонном стрельбище. Семерых приговорили к пожизненному заключению.

Медики думали не только о собственном благополучии. Многие из них отказывались от эмиграции, не желая покидать своих больных. Некоторые медицинские работники добровольно приходили в пересыльные голландские лагеря и следовали за своими пациентами на Восток. Рискуя собой, врачи освобождали людей от депортации, выдавая им справки о мнимых заболеваниях и принимая их в стационары.

И тут я говорю угрожающе: «Этих женщин сейчас накор­мишь всем самым лучшим. Дашь им комнату с ванной, смену белья и одежды. Завтра проверю, сделал ли ты, что я тебе ска­зал. Если цыганки на тебя пожалуются, сгорит твой трактир си­ним пламенем». Бедняжки сияют, молодая блондиночка просто пожирает меня глазами.

Главными виновниками "посягательства на свободное рабство" становятся в глазах рабов те, которые хотят отменить рабство. До конца эти качества отнюдь не изжиты евреями и после Исхода.

Начиная с 15 в. во многих еврейских рукописных и во всех печатных изданиях указывается, где заканчивается книга Эзры и начинается книга Нехемьи. Вероятно, наиболее точным было бы определение Эзры, Нехемьи как одной книги, состоящей из двух равноправных частей.

Современное отказничество, состоящее главным образом в подписании различных писем и петиций, началось где-то полтора года назад с “письма отказников”, которое привело позже к рождению организации “Смелость отказаться” (“Омец лесарев”).

Еврейская традиция считает, что человек рождается наделенным знанием о мире, в который он вошел. Но при появлении младенца на свет ангел касается его рта — и тот все забывает. Правда, в будущем, начав изучать ТАНАХ, человек вспоминает то, что на самом деле знал с момента своего рождения.

Нельзя сказать, что брак был тепло встречен российским обществом, в котором сильны были антисемитские настроения. К примеру, мичман Владимир Даль, будущий известный российский лексикограф и автор знаменитого словаря великорусского языка, изрядно замарался на этом поприще.

10 июля 1918 г. в городе Самаре чешский отряд произвел наделавший много шума обыск в еврейской кооперативной столовой «Бунда», во время которого офицер вместо мандата предъявил револьвер, заявив, что «все жиды — большевики». Возмущение в газетах не произвело на чехов никакого впечатления.

На суде он признавался, что по принуждению ничего не подписывал. И если бы он был арестован как коммунист в буржуазной стране, то знал бы как себя вести. Понимая, что перед ним сидит враг, ему бы хватило стойкости не давать никаких показаний. «А перед лицом советского следователя... я не знал, как себя вести».