История

"Молодой подьячий Тимофей, познакомившись с турками, выдумал обасурманиться. Бог мне помог об этом сведать, я призвал его тайно и начал ему говорить, а он мне прямо объявил, что хочет обасурманиться; я его запер в своей спальне до ночи, а ночью он выпил рюмку вина и скоро умер; так его Бог сохранил от такой беды"

Казалось бы, он уже умер от страха. Что ещё могло потревожить его душу, если она ещё витала в Москве через долгие годы после того, как её бывший хозяин покинул эту бренную землю? Но у Демьяна Бедного было и посмертное существование со своей особой историей.

Как раз в те годы, когда Петер Прингсхайм томился в лагере для интернированных лиц в Австралии, Джеймс Чедвик тоже оказался «враждебным иностранцем», но только в Германии, и был интернирован в аналогичный лагерь в берлинском районе Рулебен.

Часто обсуждается — кем Канторович был больше, математиком или экономистом? Сам он ответил на этот вопрос на юбилейном собрании в ЦЭМИ в честь своего 70-летия. Леонид Витальевич сказал, что есть два Канторовича — математик и экономист, но они — сиамские близнецы.

Если верить словам Бальдура фон Шираха, присутствовавшего на конференции, во все время речи Гиммлера в зале царила полная тишина. А когда, уже после речи, гауляйтеры Рейха были приглашены Борманом закусить, и расселись по своим столам, они ели молча и избегали смотреть друг на друга.

Там, где вороны кружат злыми стаями, Все растет, как на дрожжах, миф о Сталине. Голосуют за него без сомнения Не видавшие его поколения.

В научной деятельности Петеру удалось многое. Но, пожалуй, важнее всего «его человеческая верность и невероятная честность в отношении самого себя. Он всегда избегал хвалить свою работу и часто сам себя недооценивал. Помогая всегда другим, он постоянно забывал о своих интересах»

Никто не боялся опасностей меньше, чем Ганнибал, и никто не обнаруживал большей осмотрительности в самые опасные мгновения. Никакие труды не могли утомить его тело или сломить дух. И зной, и мороз он переносил одинаково терпеливо. Никогда не ел и не пил ради удовольствия, но лишь утоляя голод и жажду.

В хранилище хасидизма, куда редко кто заглядывает, валяются в страшном беспорядке драгоценные осколки истории быта, нравов, упований, печалей, мировоззрений, мистерий евреев России и Польши двух последних столетий. Кое-где уже разобрано, кое-что уже составлено, но самое существенное и важное осталось еще нетронутым.

Связь нового альманаха со знаменитым предшественником и источниковедческая значимость его материалов для лиц, интересующихся еврейской генеалогией и семейной историей, побудили автора публикации «С большой жаждой прочли…» вновь обратиться к делам Центрального государственного исторического архива С.-Петербурга (ЦГИА СПб.), в котором хранится переписка редакции старинного альманаха.

Фрагменты книги, посвященной жизни и творчеству народного писателя Карелии Якова Васильевича Ругоева.

Об учебнике Новейшая история России (1990–2008 гг.)

Из дневника Николая Коняева