Повесть

Тяжёлый лайнер загремел, затрясся и оторвался от земли. Москва исчезла в сером мглистом тумане, и, кроме дрожащих крыльев в иллюминаторе, ничего не осталось. Я высыпал на ладонь три таблетки анальгина и пять димедрола, предусмотрительно свистнутые из аптечки Валеркиного Жигулёнка, и, получив прохладный пластмассовый стаканчик, залпом их проглотил. Сидевший справа сосед подозрительно сдвинул брежневские брови.

Эту рукопись прислали нам сотрудники Готской научной библиотеки, расположенной в замке Фриденштайн. Рукопись была найдена в подвалах библиотеки, и хотя написана на тюрингском диалекте средневерхненемецкого языка, дата написания, обозначенная в конце текста – 1987 год. Автором рукописи значился некий Герхардт Гогенштауфен, иных следов которого нам найти не удалось.

Директор детдома сдержал слово: позвонил в контору совхоза, и в первое же воскресенье вместо любимых лыжных катаний пацаны неохотно собирались чистить коровники. Для такого мероприятия на всю группу мальчишек были принесены со склада ссохшиеся сапоги, и пацаны наколачивали их на ноги.

Начался богатый событиями 1961 год. По-своему касались события и затерянного где-то в глухом сибирском селе детдома. Когда Ваганька был подло «убит» по дороге в столовую ложкой в спину, то убийцу, конопатого Шплинта, тут же отвели к стенке и расстреляли по вышедшему недавно указу, который комментировался в газете под заголовком «Смерть за смерть...»

...Пока он угощал меня чудесным мороженым и шампанским в кафе «Лягушатница» на Невском, все еще было терпимо. Но выйти замуж за нелюбимого??? Уехать в чужую Москву? ..

...то, что сейчас вливалось в мои уши, было совершенно непередаваемым. Нет в человеческом языке такого! Каждая нота звенела хрустально и чисто. Как осколок лунного света. Или, может, там и Венера, и всякие Марсы-Нептуны… Упругие такие звуки. Они вспыхивали, как крохотные фейерверки. И схлёстывались друг с другом и разбивались вдребезги на новые узоры. Надо же! Наверное, так пели у Садко гусли-самогуды. Соловьи заливались так страстно, так неудержимо, что, казалось – весь мир рассыпься – они не умолкнут!

Кто выглядывает из камышей на краю болота? Худенькая, маленькая, чумазая, волосы с водорослями перепутаны. Носишко курносый, глаза огромные, зелёные. Одета в платье из лопухов, травой сшитых. Это кикимора Морошка. Ей семь лет.

Глава пятая В КОТОРОЙ, УЖ НАВЕРНОЕ, РЕЧЬ ПОЙДЕТ ИМЕННО О БЕЗГОЛОВОМ ПРИЗРАКЕ ИЛИ О ЧЕМ-ТО ПОХОЖЕМ, А РАВНО О ПРОКЛЯТИИ ТРОЙНОЙ СМЕРТИ

«Весь Шопен». Подарок отца маме к его, Антона, рождению. Юбилейное издание польской фирмы «Muza» к 150-летию великого Фредерика. Пять коробок, двадцать пять пластинок. Только польские исполнители. Мама была певицей и обожала Шопена...

...Я всегда знал, что в душах кладбищенских сторожей таятся неизведанные глубины. Прошу вас, Константин Петрович, не тяните, рассказывайте, – заявил историк, поудобнее усаживаясь на скамье и в то же время наполняя быстро пустеющий стакан собеседника.

– И сюда привели из Царского лицеистов: Горчакова, Матюшкина, Кюхельбекера, Сашу Пушкина и Ванечку Пущина, – тощими пальцами она крепко схватила его за руку. – Мальчики стояли как раз вот здесь, в своих летних платьях, и был июль, как сейчас, но дул ветер и было ужасно холодно. Ужасно. Несколько часов все стояли на солнце, ждали Государя, голодные, никто им даже печенюшечек не дал…

Повесть в рассказах

Подчас, происходят события, заставляющие по-новому, как бы со стороны, взглянуть на повседневные заботы, на себя, кстати, да и на свое место в обществе. События — вот, только, бывают радостные, а бывают, увы, и печальные. Впрочем, жизнь, как известно, и не проходит гладко. Так что, ничего удивительного.

Древний богемский город с трудом и удивлением приноравливался к потерянной в веках и вновь обретённой столичности. Всего лишь пять лет назад Прага была одним из городов австрийской Цислейтании, а немцы считались пражскими патрициями. В должный срок они венчали белокурые головы фуражками Карлова университета, чтобы затем стать депутатами ландтага, императорскими и королевскими советниками, директорами банков и дорогими адвокатами...

Однажды они с Машей отправились в ЗАГС, но по дороге поссорились – невесте не понравилась его новая серая шляпа. Митя выбросил шляпу в Фонтанку и долго смотрел, как она плыла по течению, пока ее не утопил прогулочный теплоход.