Воспоминания

стория эта немного напоминает сказку с хорошим концом, и такое, пусть даже в виде исключения, было тогда еще возможно. Случись это лет на пять позже, и все бы сложилось совсем по-другому, а мы не узнали бы из первых рук этой истории, ценность которой еще и в том, что она повествует о доежовских и добериевских репрессиях, о которых почти не сохранилось живых свидетельств.

Подготовка к симпозиуму велась основательно и совершенно открыто. Члены инициативной группы, куда вместе с москвичами вошли также активисты из Ленинграда, Горького, Новосибирска и Еревана, известили о предстоящем мероприятии юридическую комиссию Верховного Совета СССР, установили контакты с зарубежными средствами массовой информации и правозащитными организациями.

Со многих работ Чернякова до сих пор не снят гриф секретности; то, что известно, неполно, но даже известное позволяет говорить о таланте необычайном. Достаточно напомнить, что он был заместителем последовательно у трех Генеральных: С. А. Лавочкина, В. Н. Челомея и П.О.Сухого.

Обыска не потребовалось. Все, что не было обменено и продано во время голодных лет Гражданской войны, хранилось в небольшом тайнике в стене, на который бабушка и указала. Служивые, удовлетворенно переглянувшись, выгребли содержимое сейфа, и, не погнушавшись даже обычными обручальными кольцами, отбыли восвояси. На следующий день все арестованные по этому делу были освобождены.

Стремясь достичь понимания предмета, Владимир Игоревич Арнольд думал задачами. В начале каждого семестра участникам семинара предлагался список из 10-12 задач, которые он считал важными и – что весьма существенно – разрешимыми. По большей части это были задачи, возникшие у него самого, однако иногда в список попадали и вопросы других математиков, привлекшие его внимание.

Огромный по объему сборник под редакцией Б.Л. Альтшулера и В.Е. Фортова представляет обзор удивительных судеб нескольких поколений российских ученых, создавших советское ядерное оружие, восстановивших ядерное равновесие и тем самым предотвративших угрозу самой страшной атомной войны.

Гений не только неотъемлемая и лучшая часть эпохи, не только её устный и письменный рупор, он ещё и тот, кто успешно отстаивает прочность своих идеалов. "Гений - это любовь и будущее» - писал Рембо. Гениальный поэт, Артур Рембо умер в полном одиночестве.

Педагогика – отрасль знания (большинство моих коллег называют его наукой, хотя и всеми вышеприведенными словами тоже – теорией, искусством и пр.). С.И.Гессен писал, что педагогика – это «осмысление воспитания», т.е. реальность нуждается в осмыслении, т.е. в педагогике.

Все большее количество людей ныне задумываются над своими «корнями» и осознают себя в качестве «веточек» генеалогического древа. Некоторые обращаются и к собственной, частично прожитой, жизни как предмету саморефлексии и осмысления. Тем, кто захотел «остановиться, оглянуться», могут пригодиться эти заметки

Норе Абрамовне приходилось терпеть. По мере сил держать оборону. Постоянно учитывать привходящие обстоятельства. Ведь театральная среда – слишком плотная. Расслабишься, забудешь об осторожности, – и, считай, пропал.

И как ни кинь – дороги судьбы неисповедимы – этот школьный учитель не только истории и литературы, но еще и суконно-посконного обществоведения, с непростыми исходными данными непростой биографии, а поди ты – под несерьезный вальсок лукавого легкомыслия пригласил своенравную французистую liberté на просторы родины чудесной – пусть на короткий, но освежающий танец.

В Советском Союзе много способных людей явно или неявно ощущали недореализованность своих потенциальных возможностей, а развал советской системы позволил некоторым людям почувствовать, что пришло их время. Такие люди появились всюду – в политике, в экономике, в журналистике, в культуре

Бандитов убивали, как в Чикаго во времена Аль Капоне. Какие они были великие и независимые. Но у одного в руках взорвался пакет с деньгами, у второго – трубка в акваланге, третьего просто застрелили в кабинете. Успешно уходили от судьбы разве что будущий губернатор Дарькин и будущий мэр Николаев.

Рейзен был красавцем высокого роста, импозантным, обладающим сильным необычайно красивым и выразительным голосом, прекрасными актёрскими данными, позволяющими выступать в разных амплуа. Присущее певцу чувство меры позволяло достичь гармонии звука и сценического обаяния. Ему было присуще неистощимое трудолюбие и безупречный вкус.

Скрипачка обладала сильным звуком, а также необыкновенно певучим и «длинным» легато, характерным для учеников Ауэра. По этому поводу один из критиков заметил, что, слушая Парлоу, можно подумать, что в руках у неё не обычный, а трёхметровый смычок. Виртуозная мелкая пальцевая техника была также предметом хвалебных отзывов критики.